Вадя Голимый. Гибель участников Ржака-Клуба

1.

 

Стояли: осень-лето, зима-весна. В телевизоре пел чей-то рот. Грачи, что медленно плыли в средних высотах неба, мечтали превратиться в ворон. Почему? Во-первых, никто не знает. Во-вторых, вороны – веселые. Все хотят весело жить. Говорят же, что и некоторые сороки пытаются закосить под ворон, чтобы на досуге прилетать на дачи и воровать ничейные бусы. Вы видели ничейные бусы? Опомнитесь!

Но – если человек веселый – тут возникает две стороны одного магнита – и, если это не самообразование спирта в организме, все напрасно.

В Интернетах, опузыренные воображением пользователи, создавали непомерные шумы. А, может быть. Вы – участник «Ржака-Клуба». Тогда, быть может, вам надо задуматься о расширении сфер персонального влияния – например, как принять в этот клуб каких-нибудь посторонних существ. Вороны – ладно, вы даже не знаете, как они выглядят. Аквариумные рыбки сейчас не в моде. Коты? Нет-нет, любители котиков скоро сдвинут землю с орбиты, и тогда уж точно всем кирдык.

Ленка писала рассказ.

— Пух!

-Чвак!

-Вах!

— Дымич вышел….

— Колич зашел….

— Петрович взлетел….

— Так – закричал Андреич.

Текст, пропитанный визгом, ревербировал. Был еще тонический дисторшн, понятный только специалистам. За окном осень легла, подложив руку под голову. Знаете такое?

Текст – это миниатюрная психбольница.

Чаще всего.

Взвизгнула. Осклабился. Вихляла бёдрами. От Анатолича воняло. Егорьич потерял носки. Сашич хлопнул дверью. Лёшич предложил пойти в кровать, прямо на улице. Так как никакой кровати на улице не было, не пошла.

А дальше – его величество ВК. Ну, ладно, если бы этот процесс начал описывать АПЧ, то он бы не был нов, хотя, конечно же, нужно бы было сглаживать углы. Сейчас другие ритмы. Посмотрите на фотку АПЧ  — прожил он всего 44 года, а так старо выглядит. Сейчас 44 года – пацанчик еще. А что на счет текстов? Эх, все виды вселенных в вашем ворде, лишь бы в нос не попало крылышко таракана.

Ладно. Упрощу понимание. АПЧ – Антон Павлович Чехов. Оуч!

ВК. Синева. Приклей мозг и не возвращайся.

 

 

Читать далее

Николай Желунов. «ОНО» — несколько слов о книге и фильме

В одну из ночей в отпуске я проснулся под утро с ясным пониманием, что роман «Оно» Стивена Кинга – это метафорическое описание детской психотравмы, связанной с гибелью близкого человека. Герои, объединившиеся на базе схожих трудностей в детской социализации, помогли друг другу преодолеть страх смерти — победили «оно», справившись с ужасом перед ним. Когда дети стали взрослыми, страх был забыт (вытеснен в подсознание), но травма осталась — и героям пришлось для ее излечения возвращаться в детство и снова преодолевать страх. Взрослыми все они стали успешными в делах, но у многих были сложности в личной жизни. Дерри – это детство. «Оно» — страх смерти.
Читать далее

Элтон Иван задает вопросы Елене Черкиа. Вопрос 1

Чтение — лучшее учение». Как ты думаешь, может ли чтение быть основной базой для генерации авторских идей, для их расширения — в ширь, в глубь, для их дальнейшего воплощения в формах. Особенно — в крупных.

Я небольшой любитель пословиц и поговорок, но с этой формулировкой соглашусь. Итак, почему же именно чтение может считаться лучшим учением?
Можно сказать, мол, всегда есть возможность нащупать идею или пути развития идеи в текстах на тему. Это лежит на поверхности. Но по моему мнению, тут все глубже и глобальнее.
Чтение само по себе — самый доступный, самый универсальный и самый мощный инструмент (и тренажер) для развития работы мозга. Причем, тут работает буквально все, даже то, от чего время от времени люди пытаются избавиться, изобретая универсальные упрощенные языки.
Первое — это возможность перевести написанные буквы-значки во все прочие реалии — в картинку, звуки, идею.
Второе — разные уровни подхлестывания воображения. С одним автором читатель получает буквальность и подробность описания, с другим — возможность безудержного домысливания и выстраивания собственных представлений о написанном. Обе крайности важны для умения думать.
Читать далее