1.
Стояли: осень-лето, зима-весна. В телевизоре пел чей-то рот. Грачи, что медленно плыли в средних высотах неба, мечтали превратиться в ворон. Почему? Во-первых, никто не знает. Во-вторых, вороны – веселые. Все хотят весело жить. Говорят же, что и некоторые сороки пытаются закосить под ворон, чтобы на досуге прилетать на дачи и воровать ничейные бусы. Вы видели ничейные бусы? Опомнитесь!
Но – если человек веселый – тут возникает две стороны одного магнита – и, если это не самообразование спирта в организме, все напрасно.
В Интернетах, опузыренные воображением пользователи, создавали непомерные шумы. А, может быть. Вы – участник «Ржака-Клуба». Тогда, быть может, вам надо задуматься о расширении сфер персонального влияния – например, как принять в этот клуб каких-нибудь посторонних существ. Вороны – ладно, вы даже не знаете, как они выглядят. Аквариумные рыбки сейчас не в моде. Коты? Нет-нет, любители котиков скоро сдвинут землю с орбиты, и тогда уж точно всем кирдык.
Ленка писала рассказ.
— Пух!
-Чвак!
-Вах!
— Дымич вышел….
— Колич зашел….
— Петрович взлетел….
— Так – закричал Андреич.
Текст, пропитанный визгом, ревербировал. Был еще тонический дисторшн, понятный только специалистам. За окном осень легла, подложив руку под голову. Знаете такое?
Текст – это миниатюрная психбольница.
Чаще всего.
Взвизгнула. Осклабился. Вихляла бёдрами. От Анатолича воняло. Егорьич потерял носки. Сашич хлопнул дверью. Лёшич предложил пойти в кровать, прямо на улице. Так как никакой кровати на улице не было, не пошла.
А дальше – его величество ВК. Ну, ладно, если бы этот процесс начал описывать АПЧ, то он бы не был нов, хотя, конечно же, нужно бы было сглаживать углы. Сейчас другие ритмы. Посмотрите на фотку АПЧ — прожил он всего 44 года, а так старо выглядит. Сейчас 44 года – пацанчик еще. А что на счет текстов? Эх, все виды вселенных в вашем ворде, лишь бы в нос не попало крылышко таракана.
Ладно. Упрощу понимание. АПЧ – Антон Павлович Чехов. Оуч!
ВК. Синева. Приклей мозг и не возвращайся.
2.
— Привет.
— Привет.
— Мы нашли катакомбы. Идешь?
— Не хочу.
— Чего ты, Лен.
— Жопа болит.
— Да? А что было?
— Отстань.
— Чего ты?
— Да все. Собираюсь. Нат.
— А.
— Собираюсь. Щас надо?
— Да. Петров взял микроавтобус.
— А кто еще едет?
— Коржова.
— И всё?
— Да все едут. Мест не хватает. Короче. Давай.
— Давай.
— Да что давайть-то?
— Ты ж говоришь.
— Нет, это ты говоришь.
— Все, отстань. Давай.
— Давай.
3.
Если говорить всецело, лайфовых, оффовых членов Ржака-Клуба было не более одиннадцати. Словно бы друзья Оушена. Приходил сюда один парень с билетиком, побыл, ушел, но взамен ему клеился к движению один паренек – очень худой, швабровский. Девушкам очень часто нравятся швабровские. Не едят, не потеют, а про все остальное – это уже отдельный вопрос
В прошлом году отпала Веткина, пришел Пустырников. Потом, убежали в Грузию Фофанов и Кормополуногов, пришли Жиркова и Наташа Якобсон. И снова – одиннадцать. Интернет-крыло клуба ширилась, надувалась, пузырилась. Были и какие-то другие клубы со сходными названиями, но никаких тёрок по этому поводу не возникало.
Да, в общем-то, и хватит для заставки. В качестве транспортного средства была «Буханка», за рулем сидел отмежевавшийся синтоловый качок Поликарпов. «Буханка» — это и так, и эдак. Касаемо пихательства – да и в другие машины можно пихать, этого никто не запрещает. Нет мест – в проход можно поставить стульчики. Вещи главное не кидать, упаковывать ровно, знать заранее, чего ты хочешь. Даже если ты хоть пару раз в какой-нибудь рандомный поход сходил пару раз, если ты не левый, то все вещи автоматически проступают у тебя в голове. Левым в свое время был Борисов, но потом его забрали на лечение, но не на дурку. Точно было непонятно, куда его забрали, и выпустили ли.
3.
— Ситникову я доверяю, — сказал Поликарпов, сидя за рулем, — если он говорит, то так и есть.
— Чо-то ржу, — послышалось из салона.
— А?
— На!
— Э, чего вы там? – возмутился он. – Вы сами-то за рулем сидели. Мне сказали – сильно не крути. А я ж подкачался.
— Разве синтол дает силу? – спросила Жиркова.
— Конечно. Руки крепнут.
— Ой. Я валяюсь. Такая ржака.
Все смотрели в телефоны. Телефон же – сила. Да, наверняка, вы еще сами не оценили, какая это сила, потому что используете не все возможности. Мозг по своей сути – это супер-телефон. Коммуникативные свойства пока не раскрыты – я имею в виду сетевые возможности. Наверняка, они есть, и в будущем ученые об этом узнают – окажется, что звонить можно из головы в голову, напрямую, безо всяких кодов – и в день, когда будет сделано это открытие, команда разработчиков нового айфона массово выпрыгнет в окно. Без парашюта.
Ленка чувствовала подъем чувств. «Отвертка» на деле была лишь небольшим усилителем. Сочинять на смартфоне? Ей рассказывала Маша Рубцова, что начинала она с ПК-PC, и там была возможность подключать внешнюю клавиатуру, и что, раз начав это дело, она уже не могла остановиться, и с тех пор носит клавиатуру с собой – для андроида также много клавиатур.
— Почему-то, — сказала тогда Рубцова. – как начну сочинять, меня пытаются тут же снять пенсионеры. В поезде. В самолете. На остановке. В кафе. Один раз я села на скамейку и сочиняла роман про попаданцев в тело Урицкого. Там была целая линейка. До десяти попаданцев. Они сначала попадали по одному. А потом попали все сразу. И тогда Урицкого положили в больницу, так как он не мог жить сразу с десятью попаданцами в голове. Тогда позвали Крупского – брата Крупской. А он был известный маг. И когда 8 попаданцев изгнали из головы Урицкого, осталось всего двое, и он уже был почти нормальным, а остальные восемь не смогли вернуться и зависли. А тогда Крупский уехал в США. Именно он и есть Никола Тесла.
— Чо-то ржу, — ответила Ленка.
А теперь, реальность перешла в сомнамбулическую фазу. Рубцова с тех пор сменила 3-х мужей и нарожала 2 по 2.2, а что это значило, Ленка не знала. Может, она еще кого рожала, помимо людей? Ведь сама она была сильно надута мыслью. Ситников, приставая к ней, пытался просунуть руку, но вскоре его самого прикрыло. А начало прикрытия было следующем: он понял, что Ленка где-то там, и рука его ей не нужна, и что далее, далее произойдет страшное. И правда, ей удалось укусить его.
— Я же хотел приятного! – воскликнул он.
— Чего ты? – не поняла она.
— Я просто хотел.
— Чего ты хотел?
— Секса.
— Дурак. Иди себе.
Планировал ли что-то Ситников? Нет, на уме теперь была Жиркова, а у той не было обломов. Животные ведь тоже не думают о моральных сторонах соития.
4.
Приехали к катакомбам.
В сообщество улетали картинки. Лайки. Мотиваторы. Гипер-смайлы. «Чо_то_ржу». Конечно, вспоминали сотрудничество с синтоловыми качками, и, в частности, с Кириллом Терешиным. Хорошо, когда ты и смартфон. Только непонятно, что важнее в частностях, а что сильнее – вообще, всецело, и — как б и живет человек, и как бы и в цифре. А тут, из кустов, вдруг крикнули им:
— Не ходите туда. Там пиздец!
Ребята кинулись разбираться – побежала вместе с ними и Коржова, по пути подвернула ногу, но не фатально. Пустырников ножку ей растер, рука его металась в массажных движениям, то и дело пытаясь подняться куда-то повыше, куда-то туда.
— Вот ты дурной, чо-то ржу, — комментировала Коржова.
Портал нашла Жиркова. Это словно бы был жидкий глаз на стене. Взяли вот кисель, поставили его на попа, и так он стоял, и колыхался – и именно так, никак иначе. Часть вещества отдавалась в голову через трансфер чувств. Но такие вещи не определишь. Человек, когда тычится в телефон, чего только не видит, а тут – реальная хрень.
— Э, может, пойдем отсюда, — сказала Наташа Якобсон.
Начались съемки. Поликарпов сначала хотел вести репортаж в прямом эфире, но не было сети. Снимала видео и Ната.
— Итак, ребята. Ржу, не могу. Посмотрите на эту штуку. Сейчас я дотронусь до нее.
— Не трогай пальцем, — сказал Селихов.
— Да, смотрите, Витя сказал мне – не трогай пальцем. Ой, ржу, не могу. Буду трогать палочкой.
Ленке в тот момент так размечталось, что она чуть не сочинила стих. Это ж такое: взбудоражится что-то внутри. Фиг тебя что остановит. Раньше дизельные двигатели такие были, о двух цилиндрах – раскачает его водитель, а попробуй ты его заглушить – а душа – еще тот дизель, особенно, если руки стёрты о графоманию. И мнились ей и рифмы, и члененное особым смыслов безрифмие, ояпоненные русским делом трехстишия, и даже бородатый маяковизм, а тем временем….
Да, Ната дотронулась до жидкой штуки палочкой, а тут его хвать, и засосало через палочку.
— Ой, — прошептала Жиркова, — чо-то ржу….
Всех остальных утащило в считанные секунды. Никого не осталось. Там же, снаружи, из кустов вышел мужик, сел в никому теперь ненужную буханку, завел двигатель и поехал, насвистывая:
Чо-то ржу
Чо-то ржу
Больше никто участников Ржака-Клуба не видел. В сети поначалу все нормально было. Кто-то даже постил фотки с ржакой. Постил целый год настойчиво – так, что никто и подвоха не заметил. Нет, конечно, периодически , конечно, возникали вопросы – а куда делся той или иной ржака-активист. Постепенно вопросы сошли на нет. Группа была заброшена. Никто в нее не заходил.